Наш край: особенности Коренёвского домика

В тени вековых дубов, отражаясь в глади искусственного пруда, стоит один из самых колоритных архитектурных памятников Гомельщины – охотничий домик князей Паскевичей. В отличие от раскрученных туристических объектов, он живет особой, рабочей жизнью, храня память о блестящих охотах и дворянском быте. О судьбе этого места «Беларускаму Часу» рассказал начальник отдела лесного хозяйства Коренёвской экспериментальной лесной базы Института леса НАН Беларуси Анатолий Базылевич.

Псарня вместо винокурни

Глядя на изящные очертания здания, сложно поверить, что эта история началась с промышленности. Когда в 1834 году генерал-фельдмаршал Иван Федорович Паскевич приобрел у графа Сергея Петровича Румянцева обширное гомельское имение, в Ко­ренёвке кипела работа: дымила винокурня, действовал кирпичный заводик. Как докладывал накануне покупки адъютант Паскевича капитан Алексей Петрович Мельников, имение делилось на семь экономий и Коренёвская была одной из них.

Уникальным свидетельством того времени служит карта 1838 года.

– На ней обозначен фольварк Коренёвский с тремя искусственными водоемами и двумя промышленными постройками, – говорит Анатолий Базылевич. – Ничто не предвещало появления здесь охотничьей резиденции.

Однако судьба Коренёвки круто изменилась, когда имением занялся сын фельдмаршала князь Федор Иванович Паскевич. Именно его страсть к охоте и определила будущее этих мест: промышленному фольварку суждено было превратиться в изысканную загородную резиденцию.

Проект шедевра

Путь от идеи до воплощения был непростым. Первый проект, поданный на утверждение в 1861 году, хозяин забраковал. Готический стиль с мезонином показался недостаточно изящным. «Князь не утвердил этого чертежа и поручил г. Пелю составить другой», – гласит лаконичная резолюция из Санкт-Петербурга.

Так в белорусской глубинке появился стиль столичных мастеров. Авторами нового проекта выступили знаменитые архитекторы Александр Пель и Роберт Гедике, уже прославившиеся работой над двумя домами Паскевичей: особняком в Санкт-Петербурге и дворцом в Гомельской усадьбе.

– Хотя точный план Пеля до нас не дошел, архивные документы красноречиво свидетельствуют о ходе работ. Уже в 1864 году из Санкт-Петербурга в Гомель доставляют паркет и панели для охотничьего дома. В 1865 году Гедике проектирует эркер для средней части фасада, завершается крыша, а в июне 1866-го из северной столицы приходит ящик с дорогими французскими обоями стоимостью 200 рублей. Так к 1866 году строительство было завершено, – рассказывает специалист.

Эпоха роскоши: от мрамора до диковинок

Наступил золотой век корёневской усадьбы. Дом поражал воображение. Из страховых документов 1874–1876 годов известно, что это было каменное двухэтажное здание, крытое железом, с эркером, двумя крыльцами, 13 внутренними дверями, 9 печами, 2 каминами и балконом. Позже к нему пристроили каменную кухню. А в архивном деле «Описание лесных дач Коренёвского фольварка» 1881 года на плане угодий охотничий дом изображен уже перед прудом.

Интерьеры усадьбы поражали. Из Санкт-Петербурга сюда специально доставили чучела глухарей, головы бизона и тура, а также кресло, искусно сделанное из копыт и рогов лосей. В 1882 году в большой гостиной обычные подоконники заменили на мраморные. Работы курировал петербургский архитектор Оскар Вегенер.

Чтобы поддерживать всю эту кра­­соту в идеальном состоянии, для смотрителя создали специальную инструкцию, обязывающую его содержать дом в такой чистоте и порядке, «чтобы во всякое время было все подготовлено к возможному неожиданному приезду владельца и его гостей». Он же должен был заботиться о садах и парках, разводить цветы для вазонов перед домом, выращивать новые деревья и даже «закладывать постепенно садовый завод для воспитания фруктовых деревьев».

Аристократические развлечения и приемы гомельской знати

Охота была не просто развлечением, а тщательно организованным предприятием. В Коренёвке содержалось более сотни охотничьих собак – легавых, гончих, борзых. Для них были построены просторная псарня и специальная кухня. Собакам обеспечивали медицинский уход, их дрессировали и возили на выставки. Любопытно, что в «описи живого инвентаря» за 1892 год заведующий охотой М.А. Ивицкий отдельно упоминает собаку ломберной породы по кличке Лорд, которая жила в господском доме. Возможно, именно в память о ней в гомельском парке позже был поставлен камень с надписью «Лорд».

Помимо псарни, в комплекс входили конюшня, птичник и фазанник, устроенный в здании бывшего кирпичного завода. На 1 января 1892 года здесь насчитывались 292 птицы: золотые и серебряные фазаны, бронзовые индейки, дикие утки.

Коренёвский лес, разделенный на малый и большой зверинцы, был образцовым. За ним тщательно ухаживали, проводили мелиорацию, подсаживали новые породы деревьев. Для удобства князя и его гостей из Гомеля была проложена прямая насыпная дорога. Особая атмосфера здесь царила во время знаменитых охот, на которые съезжалась вся местная знать. Приглашали барона Нолькена, дворян Крушевского, Тютчева. Неоднократно приезжал и обер-егермейстер императорского двора Николай Балашев, племянник Федора Паскевича.

От княжеской резиденции к научной базе

Вихрь XX века круто изменил судьбу этого места. После 1917 года в бывшем охотничьем домике разместилось лесничество. В годы Великой Отечественной войны здание пережило пожар, но было восстановлено.

Сегодня, как и десятилетия назад, в этих стенах бьется пульс жизни, связанной с лесом. Здесь располагается Коренёвская экспериментальная лесная база Института леса НАН Беларуси, и кажется, само место выражает преемственность эпох.

– Работать в Коренёвке – это и большая честь, и огромная ответ­ственность, – делится Анатолий Ба­зылевич. – Чувствуешь себя не прос­то сотрудником, а хранителем истории.

Учреждение продолжает дело, начатое Паскевичами, но уже на современный лад.

– Иван Федорович Паскевич собирал коллекцию древесных растений, – с гордостью отмечает собеседник. – Эту традицию продолжаем и мы. До наших дней дожили 165-летние дубы! Есть дендрарий, заложенный более 60 лет назад как продолжение парка Паскевичей. С 2015 года мы возобновили посадки редких видов древесных растений.

Особую атмосферу месту придает пруд, с которым связана трогательная местная легенда. Говорят, его выкопали голыми руками, без инструментов, и поэтому вода обладает целебными свойствами. Сегодня сюда прилетают утки, гнездятся. А когда-то зимой здесь заливали каток и Паскевичи с детьми и друзьями катались на коньках.

Таким образом, история этого места не замерла в прошлом. Она продолжается – в шелесте листьев молодых саженцев, в кропотливой работе ученых и в тихом плеске воды того самого пруда, что хранит память о своих создателях.

Светлана ВАЩЕНКО

Фото Екатерины ЩЕРБИНИНОЙ